Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но неважно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях;
я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих;
поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне —
как не сказано ниже по крайней мере —
я взбиваю подушку мычащим “ты”
за морями, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты,
как безумное зеркало повторяя.1975 -1976
Иосиф Бродский
счетчик
Столько интересных совпадений… Я писала дипломную работу по творчеству Иосифа Бродского. Тогда, в конце девяностых, материала было очень скудное количество. Профессор, под началом которого я трудилась, принёс мне библиографический список (всего пунктов, кажется, двести) и сказал: “Это всё, что напечатано по Бродскому в России”. В основном журнальные статьи. Я пропадала в библиотеках, снимала ксерокопии, проникла на какой-то книжный склад и купила там “Тридцать третью букву” Леонида Баткина. Кажется, прочитала всё, что на тот момент было в Новосибирске, касающееся Бродского.
И сейчас у меня дома на книжных стеллажах только двум авторам отведены отдельные полки – Пушкин и Бродский.
Да, на самом деле интересно…
Вспомнила одно высказывание беларусской писательницы Надеи Ясминска
“Если случайности не случайны, то и обычности необычны”.