первый мороз и воспоминания

Ну вот и ударили (или стукнули?) первые морозы. Снег, лежащий по обочинам и на тротуарах, приобрел характерный серо-коричневый цвет – привет от шахтерской столицы. На Урале, где я в детстве изредка жила зимой, такого не увидишь. Снег, если уж и падал, то радовал глаз своей белоснежностью на постоянной основе. И хвойные леса Ильменского заповедника красовались своей вечной зеленью на фоне кипельно-белой попоны. Как давно это было.

Воспоминания… Я очень любила ходить с бабушкой в продуктовые магазины! Какое было в этом удовольствие – не знаю, но мне нравилось идти рядом, сосредоточиваясь на том, чтобы успевать за ее широким шагом. Нравилось, как хрустит снег под ногами, как немного неуклюже чувствуют себя ноги в валенках, как шарф потихоньку покрывается инеем от моего дыхания.

Выйдя на улицу, мы перво-наперво кормим хлебными крошками воробьев и голубей. Бабуля строго следит, чтобы нахальные голуби не обижали малышей воробьев. “Птицам сейчас трудно”, – объясняет она мне, – “потому что весь их корм спрятан глубоко под снегом”.

Потом мы идем сначала за хлебом, потом в кулинарию за дрожжевым тестом, напоследок в молочный. Все это были разные магазины, не то что сейчас – супермаркет, никаких тебе приключений и путешествий. По дороге к молочному надо было пройти через шаткий мостик, перекинутый через небольшой овраг.

Больше всего на свете я любила молочный магазин. До сих пор помню запах, царящий там – молока, творога и… мороженого. Только там продавался вожделенный холодный прямоугольник белоснежного счастья между двух вафель. Просить бабушку купить мне мороженое я стеснялась, но старалась стать поближе к холодильникам с брикетами пломбира и сливочного. Иногда, чтобы подразнить меня, бабуля говорила: “Ну, Оля, мы купили все нужное: молоко, творог, сметану, пошли на кассу”.  Горестно вздохнув, я молча плелась за ней.  И тогда, лукаво улыбнувшись, она “вспоминала”:”Ой, мы же мороженое забыли!” В этот момент я была самым счастливым человеком на свете.

Бабушка моя родилась в Приморском крае (неподалеку от Владивостока) в 1910 г. Она пережила две войны, потерю двух детей, репрессии, исколесила вслед за мужем весь Советский Союз. Кроме этого, она была потрясающей рассказчицей. Я любила слушать ее истории: про помещиков, которые были добрыми (а не так, как учили нас в школе) и устраивали веселые рождественские праздники для абсолютно всех детей деревни; про японскую оккупацию, как японские солдаты в белых перчатках приносили вчерашний пареный хлеб деревенским детям; про двухнедельное путешествие в поезде с грудным ребенком; о разных местах, где ей довелось жить.

Бабушка пекла вкусные пирожки, пироги, печенья и хворост. И мы коротали долгие зимние вечера за чаем, разговорами, игрой в дурака или чтением книг. Именно бабуля, закончившая только Ликбез (ликвидация безграмотности), научила меня беглому чтению. Ей тогда было 72, а мне 5 лет.

Прошло много лет с тех пор, и бабушки уже давно нет с нами. Но каждую зиму я вспоминаю счастливые времена, когда родители отправляли меня в Миасс с важной и почетной миссией – быть бабушкиной компаньонкой. Иногда, закрывая глаза, я вижу нас среди белоснежного великолепия, идущих по шаткому мостику – моя бабушка абсолютно приятной округлости, в теплой шали и светло-сером зимнем пальто, и маленькая девочка, старающаяся не отстать от бабушкиного широкого шага, мечтающая о мороженом.