Попытка к бегству. братья Стругацкие

Вы понимаете, что вы хотите сделать? Вы хотите нарушить законы общественного развития! Хотите изменить естественный ход истории! А знаете вы, что такое история? Это само человечество! И нельзя переломить хребет истории и не переломить хребет человечеству.

Было немного трудно и неприятно после солнечного “Полдень, 22 век” перейти к небольшой повести “Попытка к бегству”. Казалось бы, авторы те же братья Стругацкие – А. и Б., почти как в детской головоломке, про сидевших на трубе… и ведь уходили они именно в таком же порядке: сначала А., потом Б. А кто остался? Точно головоломка…

Видите, какие безрадостные и горькие у меня ассоциации. Потому что внутри горько из-за того самого “неразрешимого этического вопроса”.

Трудности.

Повесть “Попытка к бегству” читать было трудно. Трудно от того, что внутри хотелось кричать на счастливых и наивных жителей 22 века мира Полудня: “Господи, да откуда вы такие блаженные взялись то? Почему не понимаете очевидных вещей, что человек по природе своей эгоистичен, глуп, жаден и жесток? Чего вы всех жалеете то подряд – подонков, мерзких людишек, отребье человеческое?”

И вопрос – почему Стругацкие позволили им вести себя, как детям малым – придти и не спросясь начать “вершить добро”? Куда смотрел Комкон-2, выпуская к неизведанным планетам сопливых мальчишек, пусть они хоть тысячу раз выходцы идеального общества и … еще не пойми кого? Конечно, я все время забываю, что в мире Полудня царит свобода, но ведь и ответственность никто еще не отменял.

Трудно было узнавать в пещерных аборигенах неисследованной планеты Саулы нас любимых – жителей планеты Земля во всей своей красе, безотносительно ко времени – хоть тебе 13 век, хоть 21.

Борису Стругацкому в одном из интервью задали вопрос:

— Как вы реагируете, когда видите в глянцевом журнале разворот с какими-нибудь модными аксессуарами, озаглавленный «Хищные вещи века»? Ведь куча ваших читателей вместо того чтобы стать приличными людьми, занимаются черт-те чем, дурацкие заголовки придумывают; это все, чему их научили ваши книги. Вы чувствуете ответственность за то, что случилось с эти людьми — или не случилось?

— Чувствую: досаду, обиду, раздражение, негодование, радость, удовлетворение, гордость — весь спектр эмоций, которые способен испытывать автор, повстречавшись со своим читателем. Смешно и невозможно относиться к читателю как к некоему питомцу, взращенному на твоих книгах, — его взрастила матушка Жизнь, и в этой жизни книга твоя — лишь малая кроха, искорка, элементарная частица бытия, способная, конечно, на многое: поддержать, укрепить, убедить, — но отнюдь не способная изменить, трансформировать, «превратить».

Все книги мира не способны на это — иначе почему благополучно произрастают среди нас подлецы, жулики, лжецы, моральные уроды. Все они поголовно грамотны. Большинству из них приходилось читать. Книг, которые учат быть лжецом, жуликом и моральным уродом, не существует. Все они учат обратному. И тем не менее…

Ладно, будем считать, что негодяи и подлецы просто читают недостаточно. Господи, но сколько подлецов и негодяев среди тех, кто читает много! У кого, можно сказать, профессия — читать. И которым хорошая книга (плохих не бывает, даже бойцов гитлерюгенда ихние излюбленные Карлы Меи учили, что бить слабейшего и заниматься доносительством дурно), которым вся армия хороших книг не помогла стать хорошими.

«Знать, хорошие книжки ты в детстве читал…» Прекрасно сказано, но и такое удачное детство ни от чего не гарантирует. Прочитал «Обитаемый остров», «Трудно быть богом» прочитал с большим удовольствием — и пошел добровольцем-наемником в горячую точку, врагов славянской идеи побивать… Что в этом случае остается делать автору? Горестно вздыхать, повторяя: неисповедимы пути твои, Господи.

интервью порталу Афиша, 8 февраля 2012 г.

Времена не выбирают

Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.

Александ Кушнер

Почему повесть называется “Попытка к бегству”? Многое объясняет замечательное стихотворение Александра Кушнера, положенное на музыку Сергеем Никитиным. По-моему, это одна из центральных мыслей повести, кстати, она звучит и в “Полдень, 22 век” в главе “Почти такие же”.

Когда бы ты ни родился, что бы тебе ни было бы известно о будущем, ты должен делать свое дело. Просто. Так, как понимаешь, пусть коряво и будет много ошибок. Тебя не должно пугать осознание, что принесенное в жертву время, даже твоя жизнь будут напрасны. Пусть даже никто не узнает о тебе, твоем труде, и многие годы спустя другие люди додумаются до того, за что страдал ты. Это неважно. Ты живешь именно в это время и делаешь то, что призван делать (не должен, не по принуждению, а именно по призванию). Все. Это и есть высшая награда.

И еще… нельзя спрыгнуть с колеса времени, потому что ты не можешь убежать от себя.

Время – кожа, а не платье, глубока его печать.

Третий член экипажа Саул (в честь него ребята назвали планету “Саула” и не случайно) сделал правильный выбор, точнее, единственно возможный.

P.S. наверное, я не стану читать “Трудно быть богом”, это на самом деле трудно и горько…